Автор:старший научный сотрудник отдела"Культура Ялты XIX – первой четверти ХХ в." Ольга Копыл.
Страницы книги «Путешествие в Крым и Константинополь в 1786 году Милади Кравен» тонкие, посеревшие от времени, но печатный текст превосходно сохранился. Сейчас книга является библиографической редкостью.
В ней помещены предисловие переводчика и текст открытых писем английской путешественницы миледи Элизабет Кравен (Крейвен, «милади»=«миледи»- авт.) её сестре и близкому другу. До появления этой книги в ходу были английское и французское издание записок.
Первым русским переводчиком, который заинтересовался записками Э.Кравен, стал Д.Рунич. Прочитав записки на французском, Д.Рунич нашёл их забавными и верными в отношении изображения нравов и обычаев народов. С энтузиазмом взявшись за перевод на русский язык, автор натолкнулся на сложности в исполнении намерения: «Три раза бросал я в огонь переведенную мною до половины книгу; наконец преодолев все, в четвертый раз я решил ее перевесть (…)
Бесценное удовольствие, когда человек в своем заблуждении сам не чувствует своей глупости! (…) После этого, Читатель! Суди, как тебе угодно, только вспомни, что первое дело всегда очень трудно». Выполненный перевод записок был напечатан на личные средства переводчика и одобрен цензором. Его текстом мы и будем руководствоваться в дальнейшем.
Кем же была путешественница Элизабет Кравен? Элизабет Кравен (1750 – 1828 г.) – английская аристократка, младшая дочь графа Огастеса Беркли. Известна как композитор и писательница. В первом браке была женой графа Уильяма Кравена (Крейвена-авт.), в этом браке родилось шестеро детей.
В 1780-х супруги разъехались, и у дамы появились влиятельные друзья в высшем свете двух стран – Англии и Австрии. Вскоре после присоединения Тавриды (Крыма) к Российской Империи друзья миледи Кравен посоветовали ей посетить этот край.
Так Элизабет Кравен стала одной из первых женщин-путешественниц, увидевших Тавриду. По возвращении Э.Кравен предоставила свои путевые записи и начерченные ею карты полуострова монаршим особам.
Как Элизабет Кравен готовилась к путешествию? Перед путешествием на юг Российской Империи леди предусмотрительно посетила Петербург, где была представлена светлейшему князю Григорию Потёмкину. По приказу князя миледи Элизабет Кравен повсюду ждали королевский приём и полнейшее потакание её желаниям, в России её называли «английской принцессой».
Во время путешествия по Крыму ей предоставляли великолепных скакунов разных пород: тёмно-гнедых донских, золотых турецких и так далее. Элизабет, которая прекрасно разбиралась в дорогих породах лошадей, отметила, что лошади превосходны и стоят целого состояния.
А благодаря такому подходу к выбору, Э.Кравен удалось объехать и тщательно осмотреть юго-восточную часть полуострова всего за 10 дней.
С собой в путешествие миледи Кравен взяла женское английское седло, жестяной чайник в плетеной корзине, запас шоколада для подкрепления сил и арфу с педалями, которую всё же пришлось оставить в Петербурге. Наряды были модными, – миледи упоминает шемизе (тонкая нижняя женская туника - авт.) с великолепным дорогим кружевом на воротнике, – но замечено их великолепие было лишь встречавшими леди Кравен русскими офицерами. На юге ценились вещи с драгоценной отделкой: золотыми и серебряными вставками, золотой нитью, самоцветами, жемчугом, изящной двусторонней вышивкой цветным шёлком.
Первое письмо о подготовке ко въезду на полуостров было написано из Херсона (Борисфена) 9 марта, в нём Элизабет уведомляла, что через два дня (11 марта) выедет из Херсона на лодке, вниз по Днепру. Следующее письмо написано 25 дней спустя, из Карасубазара (совр. Белогорск - авт.). За 23 дня миледи успешно сплавилась по Днепру, посетила крепость в Перекопе, получила разрешение от татарских старейшин на въезд в Крым и пересекла широкие степи между Перекопом и Карасубазаром.
Карасубазар в то время был крупным и оживлённым городом, с восточными дворцами, постоялыми дворами и оживлённой торговлей. Элизабет изучила город и окрестности, на лошади поднялась к истокам реки Каразу (совр. Биюк-Карасу). За грациозность в седле и смелые пируэты она заслужила похвалу от сопровождавших её казаков: атаман сказал, что она достойна быть настоящей казачкой.
Из Карасубазара путь лежал в Бахчисарай. Для миледи Кравен отвели прекрасно обставленную залу ханского дворца. Роскошь её комнаты и прекрасная обстановка дворца поразили Элизабет. Особенно ей понравилось обилие фонтанов, роскошные бани, красота стройных минаретов. Забавно, что прагматичную леди тронула история «Фонтана слёз».
Тронула настолько, что она немедленно признала, что хана-язычника можно простить за его грехи из-за такого искреннего свидетельства любви к жене-христианке. А вот «аттракцион», любимый публикой пришелся ей совсем не по душе: кружение дервишей показалось ей отталкивающе страшным. Город Чуфут-Кале и скалы на окраине Бахчисарая Кравен тоже посетила, но описала не особенно подробно.
Восторг дамы вызвали крымские драгоценные сафьяны и каракуль, которые искусно выделывались мастерами и на рынках Европы стоили головокружительно дорого.
Э.Кравен нанесла визит кадию (судья, глава мусульман города), побывав в его доме. Как гостю ей был открыт доступ в мужские покои для совещаний и бесед, а как женщине дозволялось посетить гарем и говорить с женой и дочерью кадия. Во время беседы подавали кофе, завершая встречу – конфеты из розовых лепестков.
Элизабет Кравен отметила богатство национальных нарядов и обилие косметики, которой традиционно пользуются женщины Востока. Описано и недоверие к рукам в перчатках, по которым не видны линии судьбы, и равнодушие женщин к европейским нарядам.
Из Бахчисарая Э.Кравен отправилась в Севастополь, где расположилась на несколько дней. Из Севастополя она выехала в Судак, осмотрев по дороге Южный берег Крыма (ЮБК). На Южном берегу миледи привлекли поля низеньких персиковых деревьев, объеденных козами, и обширные виноградники, которыми в то время владел француз-винодел, живший в Судаке. Э.Кравен сетовала, что он не раскрывает местным жителям технологию производства вина, да и сам производит вместо винного купажа водку, спрос на которую выше.
После осмотра ЮБК Элизабет отправилась в Этмехет (Ак-Мечеть, старый район Симферополя), где её дожидался губернатор. Плодородная долина Салгира вновь заставила миледи мечтать о хозяйственном освоении этих земель.
Губернатор был очень учтив, к «полному удовольствию» гостьи. Развлекая её, губернатор показал свою коллекцию редкостей: минералов, чучел животных и прочих находок. Офицеры были тоже учтивы, и даже слишком: забыв об осторожности, они отдали даме прекрасные копии карт полуострова и ответили на все интересовавшие её вопросы.
Могла ли прекрасная и бойкая иностранка быть шпионкой? В альманахе «Старая Ялта» была помещена статья «Путешествие леди Крейвен. Из истории международного шпионажа в Крыму», где проводилась связь между заметками Кравен и нападением турецкого десанта на Перекоп в 1787 году. Признаться, такие подозрения не безосновательны: у леди был довольно специфичный круг интересов.
Зачем даме, в первый и в последний раз приехавшей в Крым, точнейшие топографические карты полуострова? Для чего в письмах к сестре и сердечному другу подробное описание особенностей фортификационных укреплений и их крепость, численность войск гарнизонов и патрулей, их выучка и обмундирование, качество обзора с разных прибрежных и придорожных высот, гавани и скрытые гавани? Чему могли послужить геологические изыскания, предположения об организации подходящих по ресурсам производств, о местах постройки фабрик? Были ли иные причины, кроме кокетства, указывать в письмах имена всех крупных вельмож и военноначальников полуострова, а при первом случае – наносить им визиты? Как ни странно, эти вопросы не были заданы самой миледи.
По возвращении в Севастополь Э. Кравен внимательно изучила окрестности и описала в письме другу прекрасно защищенную гавань города, в которой безопасно могут стоять самые крупные суда. От предводителя албанского батальона она получила приглашение посетить Балаклаву. Албанский батальон поразил её видом обмундирования: каждый воин был одет и вооружен так, как мог себе позволить. Соседствовали римские латы, панцири и мушкеты. Гавань Балаклавы впускала торговые турецкие суда, но причаливать к берегу они не должны были: боялись впустить на полуостров чуму. Торговцы приплывали на лодке, выкладывали груз апельсинов на берегу, его забирали покупатели и на том же берегу оставляли деньги.
На обратном пути Элизабет побывала в Инкермане. Инкерман пребывал в запустении: большая часть жителей покинула его, скалы зияли пустыми каменными гротами. Мысль о заселении этих земель лояльными и продуктивными новыми жителями посетила Кравен. Она предположила, что греки за свободную землю стали бы преданными сторонниками Короны.
Вернувшись в Севастополь, Э.Кравен начала готовиться к отплытию. Приняла прощальные подарки от губернатора, письма с приветами для передачи в Англию, переложила в отдельный чемодан самое ценное – ворох карт и зарисовок местности. В Константинополь (Стамбул) гостью должен был доставить военный фрегат, вооруженный 36 пушками. К турецкому берегу он должен был плыть инкогнито, под видом купеческого корабля, чтобы не нарушить договор с турками. Самоуверенная команда утверждала, что на таком корабле они переплывут канал за 2 дня, но осторожная Э.Кравен высчитала, что плыть придется около семи дней. 13 апреля 1786 года, в 5 утра, миледи Элизабет Кравен покинула Тавриду и отправилась к турецкому берегу. На этом моменте крымская часть её дневника оканчивается.
В записках Э. Кравен Таврида предстаёт «земным раем времён патриархов». Этот образ создают чудная и щедрая к человеку природа, свободные земли, роскошные плоды, тучные стада, прекрасные породистые скакуны, ручные лошади на лугах. Её записи предвосхищают будущие восторги гостей Крыма и отражают его прежнее, еще «до курортное», очарование.
